Юрист,
03.11.2015 16:31
Правила жизни для банкрота: от долгов не уйти
Первого октября в России вступил в силу закон о банкротстве физлиц. Этим же числом датированы и первые иски, поступившие в арбитражные суды.
Нельзя сказать, что за месяц банкротство россиян приобрело массовый характер, закон быстро начал работу с громких имен. И в лентах появляются новости о первых вердиктах Фемиды. Эксперты же предсказывают, что пик активности потенциальных банкротов еще впереди.
Возможность введения нового механизма для граждан-должников обсуждается в нашей стране уже больше десяти лет. Действительно ли люди, которые не могут расплатиться по банковским кредитам или другим долгам, наконец получили возможность ослабить «финансовую удавку», объявив себя банкротами? Этот вопрос мы задали нашему эксперту – Виктории Анисимовой, первому заместителю генерального директора ОАО «Юридическое агентство «СРВ» и руководителю ООО «Коллекторское бюро «СРВ».
«Сразу скажу, что вопреки многим прогнозам и опасениям, закон о банкротстве физических лиц пока не вызвал ажиотажа среди населения. Согласно данным на последние числа октября, арбитражные суды России приняли немногим более двух тысяч заявлений, половина из которых подана самими должниками – как правило, владельцами бизнеса, – говорит В. Анисимова. – Кредитные организации также в первую очередь взялись за банкротство крупных предпринимателей. А вот налоговики не спешат, видимо, ожидая дополнительных внутренних инструкций или регламентов. По количеству обращений наибольшая активность отмечается в густонаселенных регионах и крупных городах России.
Подобная картина по стране, как следует из высказываний аналитиков, обусловлена низкой информированностью населения о тех возможностях, которые дал им новый закон. Также граждан отпугивает налог в 13 процентов на списанную задолженность и немалый размер государственной пошлины, ведь исключений для процедуры банкротства пока нет. Более того, из-за низкой материальной выгоды не проявляют особого интереса к процедуре банкротства и финансовые управляющие.
Признаюсь, я разделяю точку зрения, что среди должников – львиная доля добросовестных людей, некогда соблазнившихся доступностью заемных средств или впоследствии столкнувшихся с неожиданными трудностями. И многие из тех, кто поспешил в суд инициировать собственное банкротство, пока могут заблуждаться относительно простоты и дешевизны освобождения от долгов и не представляют даже на минимальном уровне всех последствий такой инициативы. Крайне ошибочно думать, что банкротство – это поблажка, после которой жизнь должника начнется с чистого листа и ему не придется платить по счетам. Одно из самых предсказуемых последствий – из имущества останется лишь необходимый минимум.
Механизм банкротства, безусловно, был необходим, но новый закон достаточно сложный, поскольку регулирует очень непростые отношения. Само по себе банкротство – процедура жесткая. И хотя уже опубликовано постановление пленума Верховного суда РФ с пояснениями трактовки некоторых неоднозначных положений документа, остается много проблемных зон, в том числе морально-психологического характера.
Итак, под действие закона подпадают граждане при задолженности более 500 тысяч рублей и просрочке по ее погашению от трех месяцев. Обращаться в арбитражные суды с соответствующими заявлениями могут как кредиторы, так и сами должники. Причем гражданин может начать добровольно банкротиться с любой суммой долга при наличии признаков неплатежеспособности. К слову, витает миф о банкротстве «по части долгов». Но нет, законом не предусмотрено для гражданина возможности подать на банкротство по произвольно выбранным кредитам и продолжать выплаты по другим.
Однозначно, что никто не бросится моментально распродавать имущество должника. Если суд все же признает заявление о признании гражданина банкротом обоснованным (а для этого нужно будет собрать солидный пакет документов, что изначально окажется по плечу не всем должникам), то вводится процедура реструктуризации его долгов. Должник, кредиторы и финансовый управляющий, которого назначает суд и участие которого обязательно, составляют проект плана реструктуризации задолженности гражданина (с максимальным сроком в три года) при наличии у него стабильного источника дохода. При этом, как сказано в упомянутом постановлении пленума ВС РФ, суд утверждает план реструктуризации долгов только в том случае, если он одобрен должником.
Но с другой стороны, большой свободы горе-заемщикам не дадут. Справедливо, что рассчитывать на серьезное смягчение сложившейся ситуации могут рассчитывать лишь те, у кого действительно критическая ситуация. Поэтому допускается, что график выплат могут переписать и без согласия человека. Как пояснил Верховный суд, это можно сделать лишь тогда, когда должник явно злоупотребляет правами. Допустим, у человека вообще нет имущества, которое можно было бы продать. Но зато есть работа, и он стабильно получает высокую зарплату. Понятно, что если такой должник просит быстрее признать себя банкротом (мол, взять с него нечего), то он просто не хочет в будущем латать финансовые дыры, отдавая немалую часть зарплаты. В таком случае ему вряд ли пойдут навстречу. Скорее всего, он будет вынужден согласиться на какой-то более или менее щадящий режим расплаты.
Реструктуризация долга поможет сохранить имущество, ценное для должника, не допустить принудительной его реализации. Соответственно, у гражданина будет возможность в течение трех лет выплатить долги и избежать признания банкротом.
А вот второй вариант развития событий – это признание должника банкротом и продажа его имущества сразу в процедуре конкурсного производства. То есть спишут гражданину только самые безнадежные долги, но он должен продать все, что можно продать и без чего он проживет. В конкурсную массу включается практически все ликвидное имущество, за исключением единственного жилья человека, если это не ипотека. Нельзя забирать и продавать лишь предметы обычной домашней обстановки и обихода, вещи индивидуального пользования, кроме предметов роскоши. В целом, этот список мало чем отличается от перечня имущества, пользующегося иммунитетом в ходе исполнительного производства.
И хотя в постановлении пленума ВС особо подчеркивается, что необходимо обеспечивать справедливый баланс между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника, в том числе на достойную жизнь и достоинство личности. Но я уверена, многие практикующие юристы разделят со мной мнение, что пока непонятно, как арбитражные суды будут искать этот баланс. Ведь в предпринимательской практике, с которой традиционно имеет дело арбитраж, практически у всех действий есть письменное подтверждение. А в частной жизни понять, например, были или нет у должника шуба, ювелирные изделия, туристические поездки за рубеж, гораздо сложней. В этом случае потребуются доказательства более привычные для судов общей юрисдикции – например, опрос соседей и коллег, фотографии из соцсетей и т.д.. На первых порах есть риск, что арбитражным судьям будет крайне непросто оценить необходимые траты должника на жизнь, и их подход может быть излишне жестким. А между тем, подчеркну, финансовый управляющий может выступать в суде с ходатайствами о предоставлении ему доступа в жилые помещения должника, к адресам и содержимому электронной и обычной почты гражданина и т.п. Кому охотнее пойдет навстречу Фемида – вопрос. И вот здесь если вдруг должника поймают на каких-то ухищрениях или вранье, то у него будут проблемы. Долги могут не списать. Раз скрывал правду – выкручивайся сам.
Обращу внимание еще на такой момент. В нынешней редакции и с акцентами, расставленными постановлением пленума Верховного суда РФ, закон направлен на минимизацию расходов, связанных с банкротством должника-физлица. Это было сделано с целью повышения доступности процедуры, но с другой стороны – сразу снизило заинтересованность арбитражных управляющих. Сумма вознаграждения установлена в размере 10 тысяч рублей плюс два процента от реализации имущества должника. При этом закон никого не обязывает браться за дело о банкротстве, так что возможна ситуация, когда желающий расстаться с относительно скромными долгами просто не сможет найти управляющего. Таким образом, ведение банкротства станет интересным при большой сумме долга, когда можно заработать на комиссии от реализации имущества, или одновременном ведении ряда дел, когда процедуру можно «поставить на поток».
Можно предсказать, что наиболее частыми станут ситуации, когда заявление о банкротстве будут поступать от бизнесменов, от банков-кредиторов и от обычных граждан. Но если в первых двух случаях процедура может иметь смысл и быть вполне эффективной для какой-то из сторон, то вот банкротство обычного гражданина с потребительским кредитом или ипотекой в число таковых попадет при исключительных обстоятельствах. Ведь помните – помимо оплаты услуг финансового управляющего человеку нужно будет найти деньги на погашение расходов для ведения процедуры, «обнажить» свои траты на жизнь и практически поставить под контроль доходы и имущество. Еще важно учитывать, что если ваша квартира в залоге по ипотеке, то личное банкротство создает угрозу оказаться на улице. Не забывайте также, что банкрот в соответствии с законом не сможет брать кредиты и повторно банкротиться в течение пяти лет. Более того, в течение трех лет он не сможет занимать руководящие должности в любых компаниях.
Кстати, обнадеживает то, что сами банки не заинтересованы в банкротстве мелких должников, поскольку затраты могут превысить экономический эффект от возврата кредита. И если вернуться к уже имеющейся статистике, то она красноречиво свидетельствует: банки нацелились на владельцев и руководителей бизнеса, взявших кредиты или давших поручительства за свою компанию. Так, пишет «Коммерсантъ», инициировано разбирательство в отношении основного владельца «Русьимпорта» Александра Мамедова, бывшего владельца Черкизовского рынка и основателя группы АСТ Тельмана Исмаилова. Под угрозой банкротства оказались экс-руководитель группы компаний JFC – ранее крупнейшего экспортера бананов, а также директор Михайловского и Новосибирского оперных театров Владимир Кехман, бывший вице-президент ЛУКОЙЛа Ралиф Сафин и члены его семьи. Прочие банковские должники не столь известны, но размер задолженности свидетельствует, что они вряд ли являются обычными гражданами, не расплатившимися со стандартными потребительскими кредитами. К примеру, Сбербанк, как было озвучено в федеральной прессе, уже направил около 200 заявлений на общую сумму 17 млрд рублей. И в некоторых исках фигурируют суммы долгов «физиков» более 500 млн рублей.
Не особо скромные суммы и в сообщениях по поводу первых россиян, признанных обанкротившимися. 30 октября Арбитражные суды Красноярского края и Свердловской области признали банкротами граждан из этих регионов. К примеру, в отношении красноярца Юрия Лебедева введена процедура реструктуризации долгов, суд включил требования Сбербанка в размере 433,2 млн рублей в третью очередь реестра требований кредиторов. В ноябре должно состояться заседание суда по утверждению кандидатуры финансового управляющего.
Напоследок напомню, что банкротство – это один из способов решения проблемы задолженности, который не исключает иных, использовавшихся ранее. И было бы замечательно, если бы значительное число процедур банкротства завершалось мировым соглашением. Это снизит финансовые и организационные затраты сторон, но также станет знаком, что можно сотрудничать и в сложных ситуациях. Это, кстати, один из принципов работы Группы компаний «СРВ»: бесперспективных ситуаций не бывает – всегда найдется выход или возможность облегчить сложную ситуацию, особенно если доверить решение проблем профессионалам.
Подготовила Ю. ПЛАТОНОВА. Новости на Блoкнoт-Ставрополь
Нельзя сказать, что за месяц банкротство россиян приобрело массовый характер, закон быстро начал работу с громких имен. И в лентах появляются новости о первых вердиктах Фемиды. Эксперты же предсказывают, что пик активности потенциальных банкротов еще впереди.
Возможность введения нового механизма для граждан-должников обсуждается в нашей стране уже больше десяти лет. Действительно ли люди, которые не могут расплатиться по банковским кредитам или другим долгам, наконец получили возможность ослабить «финансовую удавку», объявив себя банкротами? Этот вопрос мы задали нашему эксперту – Виктории Анисимовой, первому заместителю генерального директора ОАО «Юридическое агентство «СРВ» и руководителю ООО «Коллекторское бюро «СРВ».
«Сразу скажу, что вопреки многим прогнозам и опасениям, закон о банкротстве физических лиц пока не вызвал ажиотажа среди населения. Согласно данным на последние числа октября, арбитражные суды России приняли немногим более двух тысяч заявлений, половина из которых подана самими должниками – как правило, владельцами бизнеса, – говорит В. Анисимова. – Кредитные организации также в первую очередь взялись за банкротство крупных предпринимателей. А вот налоговики не спешат, видимо, ожидая дополнительных внутренних инструкций или регламентов. По количеству обращений наибольшая активность отмечается в густонаселенных регионах и крупных городах России.
Подобная картина по стране, как следует из высказываний аналитиков, обусловлена низкой информированностью населения о тех возможностях, которые дал им новый закон. Также граждан отпугивает налог в 13 процентов на списанную задолженность и немалый размер государственной пошлины, ведь исключений для процедуры банкротства пока нет. Более того, из-за низкой материальной выгоды не проявляют особого интереса к процедуре банкротства и финансовые управляющие.
Признаюсь, я разделяю точку зрения, что среди должников – львиная доля добросовестных людей, некогда соблазнившихся доступностью заемных средств или впоследствии столкнувшихся с неожиданными трудностями. И многие из тех, кто поспешил в суд инициировать собственное банкротство, пока могут заблуждаться относительно простоты и дешевизны освобождения от долгов и не представляют даже на минимальном уровне всех последствий такой инициативы. Крайне ошибочно думать, что банкротство – это поблажка, после которой жизнь должника начнется с чистого листа и ему не придется платить по счетам. Одно из самых предсказуемых последствий – из имущества останется лишь необходимый минимум.
Механизм банкротства, безусловно, был необходим, но новый закон достаточно сложный, поскольку регулирует очень непростые отношения. Само по себе банкротство – процедура жесткая. И хотя уже опубликовано постановление пленума Верховного суда РФ с пояснениями трактовки некоторых неоднозначных положений документа, остается много проблемных зон, в том числе морально-психологического характера.
Итак, под действие закона подпадают граждане при задолженности более 500 тысяч рублей и просрочке по ее погашению от трех месяцев. Обращаться в арбитражные суды с соответствующими заявлениями могут как кредиторы, так и сами должники. Причем гражданин может начать добровольно банкротиться с любой суммой долга при наличии признаков неплатежеспособности. К слову, витает миф о банкротстве «по части долгов». Но нет, законом не предусмотрено для гражданина возможности подать на банкротство по произвольно выбранным кредитам и продолжать выплаты по другим.
Однозначно, что никто не бросится моментально распродавать имущество должника. Если суд все же признает заявление о признании гражданина банкротом обоснованным (а для этого нужно будет собрать солидный пакет документов, что изначально окажется по плечу не всем должникам), то вводится процедура реструктуризации его долгов. Должник, кредиторы и финансовый управляющий, которого назначает суд и участие которого обязательно, составляют проект плана реструктуризации задолженности гражданина (с максимальным сроком в три года) при наличии у него стабильного источника дохода. При этом, как сказано в упомянутом постановлении пленума ВС РФ, суд утверждает план реструктуризации долгов только в том случае, если он одобрен должником.
Но с другой стороны, большой свободы горе-заемщикам не дадут. Справедливо, что рассчитывать на серьезное смягчение сложившейся ситуации могут рассчитывать лишь те, у кого действительно критическая ситуация. Поэтому допускается, что график выплат могут переписать и без согласия человека. Как пояснил Верховный суд, это можно сделать лишь тогда, когда должник явно злоупотребляет правами. Допустим, у человека вообще нет имущества, которое можно было бы продать. Но зато есть работа, и он стабильно получает высокую зарплату. Понятно, что если такой должник просит быстрее признать себя банкротом (мол, взять с него нечего), то он просто не хочет в будущем латать финансовые дыры, отдавая немалую часть зарплаты. В таком случае ему вряд ли пойдут навстречу. Скорее всего, он будет вынужден согласиться на какой-то более или менее щадящий режим расплаты.
Реструктуризация долга поможет сохранить имущество, ценное для должника, не допустить принудительной его реализации. Соответственно, у гражданина будет возможность в течение трех лет выплатить долги и избежать признания банкротом.
А вот второй вариант развития событий – это признание должника банкротом и продажа его имущества сразу в процедуре конкурсного производства. То есть спишут гражданину только самые безнадежные долги, но он должен продать все, что можно продать и без чего он проживет. В конкурсную массу включается практически все ликвидное имущество, за исключением единственного жилья человека, если это не ипотека. Нельзя забирать и продавать лишь предметы обычной домашней обстановки и обихода, вещи индивидуального пользования, кроме предметов роскоши. В целом, этот список мало чем отличается от перечня имущества, пользующегося иммунитетом в ходе исполнительного производства.
И хотя в постановлении пленума ВС особо подчеркивается, что необходимо обеспечивать справедливый баланс между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника, в том числе на достойную жизнь и достоинство личности. Но я уверена, многие практикующие юристы разделят со мной мнение, что пока непонятно, как арбитражные суды будут искать этот баланс. Ведь в предпринимательской практике, с которой традиционно имеет дело арбитраж, практически у всех действий есть письменное подтверждение. А в частной жизни понять, например, были или нет у должника шуба, ювелирные изделия, туристические поездки за рубеж, гораздо сложней. В этом случае потребуются доказательства более привычные для судов общей юрисдикции – например, опрос соседей и коллег, фотографии из соцсетей и т.д.. На первых порах есть риск, что арбитражным судьям будет крайне непросто оценить необходимые траты должника на жизнь, и их подход может быть излишне жестким. А между тем, подчеркну, финансовый управляющий может выступать в суде с ходатайствами о предоставлении ему доступа в жилые помещения должника, к адресам и содержимому электронной и обычной почты гражданина и т.п. Кому охотнее пойдет навстречу Фемида – вопрос. И вот здесь если вдруг должника поймают на каких-то ухищрениях или вранье, то у него будут проблемы. Долги могут не списать. Раз скрывал правду – выкручивайся сам.
Обращу внимание еще на такой момент. В нынешней редакции и с акцентами, расставленными постановлением пленума Верховного суда РФ, закон направлен на минимизацию расходов, связанных с банкротством должника-физлица. Это было сделано с целью повышения доступности процедуры, но с другой стороны – сразу снизило заинтересованность арбитражных управляющих. Сумма вознаграждения установлена в размере 10 тысяч рублей плюс два процента от реализации имущества должника. При этом закон никого не обязывает браться за дело о банкротстве, так что возможна ситуация, когда желающий расстаться с относительно скромными долгами просто не сможет найти управляющего. Таким образом, ведение банкротства станет интересным при большой сумме долга, когда можно заработать на комиссии от реализации имущества, или одновременном ведении ряда дел, когда процедуру можно «поставить на поток».
Можно предсказать, что наиболее частыми станут ситуации, когда заявление о банкротстве будут поступать от бизнесменов, от банков-кредиторов и от обычных граждан. Но если в первых двух случаях процедура может иметь смысл и быть вполне эффективной для какой-то из сторон, то вот банкротство обычного гражданина с потребительским кредитом или ипотекой в число таковых попадет при исключительных обстоятельствах. Ведь помните – помимо оплаты услуг финансового управляющего человеку нужно будет найти деньги на погашение расходов для ведения процедуры, «обнажить» свои траты на жизнь и практически поставить под контроль доходы и имущество. Еще важно учитывать, что если ваша квартира в залоге по ипотеке, то личное банкротство создает угрозу оказаться на улице. Не забывайте также, что банкрот в соответствии с законом не сможет брать кредиты и повторно банкротиться в течение пяти лет. Более того, в течение трех лет он не сможет занимать руководящие должности в любых компаниях.
Кстати, обнадеживает то, что сами банки не заинтересованы в банкротстве мелких должников, поскольку затраты могут превысить экономический эффект от возврата кредита. И если вернуться к уже имеющейся статистике, то она красноречиво свидетельствует: банки нацелились на владельцев и руководителей бизнеса, взявших кредиты или давших поручительства за свою компанию. Так, пишет «Коммерсантъ», инициировано разбирательство в отношении основного владельца «Русьимпорта» Александра Мамедова, бывшего владельца Черкизовского рынка и основателя группы АСТ Тельмана Исмаилова. Под угрозой банкротства оказались экс-руководитель группы компаний JFC – ранее крупнейшего экспортера бананов, а также директор Михайловского и Новосибирского оперных театров Владимир Кехман, бывший вице-президент ЛУКОЙЛа Ралиф Сафин и члены его семьи. Прочие банковские должники не столь известны, но размер задолженности свидетельствует, что они вряд ли являются обычными гражданами, не расплатившимися со стандартными потребительскими кредитами. К примеру, Сбербанк, как было озвучено в федеральной прессе, уже направил около 200 заявлений на общую сумму 17 млрд рублей. И в некоторых исках фигурируют суммы долгов «физиков» более 500 млн рублей.
Не особо скромные суммы и в сообщениях по поводу первых россиян, признанных обанкротившимися. 30 октября Арбитражные суды Красноярского края и Свердловской области признали банкротами граждан из этих регионов. К примеру, в отношении красноярца Юрия Лебедева введена процедура реструктуризации долгов, суд включил требования Сбербанка в размере 433,2 млн рублей в третью очередь реестра требований кредиторов. В ноябре должно состояться заседание суда по утверждению кандидатуры финансового управляющего.
Напоследок напомню, что банкротство – это один из способов решения проблемы задолженности, который не исключает иных, использовавшихся ранее. И было бы замечательно, если бы значительное число процедур банкротства завершалось мировым соглашением. Это снизит финансовые и организационные затраты сторон, но также станет знаком, что можно сотрудничать и в сложных ситуациях. Это, кстати, один из принципов работы Группы компаний «СРВ»: бесперспективных ситуаций не бывает – всегда найдется выход или возможность облегчить сложную ситуацию, особенно если доверить решение проблем профессионалам.
Подготовила Ю. ПЛАТОНОВА. Новости на Блoкнoт-Ставрополь
Столкнулся с бедой, а власти не помогают? Заснял что-то необычное? Есть чем поделиться? Или хочешь разместить рекламу на наших площадках?
ПРИСЛАТЬ НОВОСТЬ
