«С педофилами работать не буду»: ставропольский психолог о том, почему не дружит с подопечными и не дает советов

На этой неделе, 24 марта, во всем мире отмечался Международный день борьбы с депрессией. И хотя торжество не имеет официального статуса, все же важность «праздника» сложно переоценить. В том числе и потому, что с каждым годом все больше людей заботятся не только о своем физическом, но и душевном здоровье. О чем не понаслышке знает Василий Мазанюк, уже более пяти лет консультирующий в Михайловском психологическом центре. Агрессоры и абьюзеры, сложные подростки, аутисты, беженцы, бойцы СВО, люди с заниженной самооценкой — это лишь маленькая толика тех проблем, с которыми ставропольчане обращаются к нему за помощью. О том, чем психолог отличается от священника, есть ли место дружбе между пациентом и врачом, редакция «Блокнота Ставрополь» побеседовала с Василием, ставшим героем нашей рубрики «Лица города».

Но для начала вкратце биография психолога. Василий Мазанюк родился 1 июля 1998 года в Михайловске в семье сотрудника правоохранительных органов и бухгалтера. В школе учился хорошо, и долгое время в табеле успеваемости была всего лишь одна четверка — по русскому языку. Да и то не столько за ошибки, сколько из-за почерка.

«Я писал ужасно, никто ничего не мог разобрать», — шутит Василий, что будущее было предопределено.

фото из личного архива Василия М.

Хотя, как сказать. Мальчишкой он сначала хотел стать археологом и вести раскопки динозавров, потом решил, что полеты в Космос выглядят перспективней, было в планах и президентство, кинорежиссура, но к вящей радости родителей в 11 классе сын объявил, что намерен поступать в столичный вуз на юридический факультет. Что, собственно, и сделал, увлекшись во время учебы криминологией.

«Мне нравилось изучать личности убийц, пытаться разобраться, что ими двигало, поэтому я много читал профильных исследований, позже перешел на классику в виде Фрейда», — поясняет Василий, как психология в итоге захватила его полностью.

Сейчас у него два диплома. Но именно работа с человеческой душой стала делом всей жизни.

«Год назад к нам в группу привели подростка-аутиста, который изначально никак не шел на контакт. Он был выше, крупнее меня, поэтому воспринимал не иначе как мебель. Но за год стал включаться в занятия, даже вышел на сцену. И такие успехи сподвигают двигаться дальше», — делится наш собеседник.

фото из личного архива Василия М.

А после признается, что все-таки больше предпочитает работать со взрослыми пациентами. Ведь непростой и тернистый путь перемен начинается с диалога. И если, например, 40-летний ставрополец записался на консультацию, значит, он уже внутренне «созрел» к разговору. Хотя бывает и так, что начинается тот не с первой встречи.

«У меня были случаи, когда пациент приходил, садился и просто молчал. И тут важно понять, что скрывается за этой тишиной. Может, если он молчит, именно сейчас ему это и нужно. Тогда ты просто садишься рядом, и как раз в тишине без единого звука и зарождается доверие. Но бывает и другая история, когда речь идет о зажатых и тревожных людях, которым нужно помочь раскрыться. Тогда делаешь первый шаг, начинаешь с нейтральных тем вплоть о погоде на улице», — признается Мазанюк.

К слову, наш эксперт далеко не сторонник теории, что все проблемы родом из детства. Он предпочитает сосредоточиваться на том, что происходит здесь и сейчас, в реальном моменте, с реальными эмоциями, убеждениями, а не копаться в прошлом, перебирая и пересматривая его как бусы на жизненной нити.

фото из личного архива Василия М.

«Я не работаю с клиентом по несколько лет. Это краткосрочная история, когда есть конкретный запрос, в рамках которого мы пытаемся освободить человека от каких-то поведенческих клише. Банальный пример, сотрудник на работе испытывает панические атаки каждый раз во время вызова к начальству. Вот и начинаем искать причины такого ступора. Скорее всего, это будет сильная самокритика и завышенные требования к себе, когда каждую неудачу он воспринимает как маленькую смерть. И в таком случае нужно просто менять восприятие самого себя, дать для начала человеку выговориться», — рассказывает Василий.

И потом уже сам озадачивается нашим провокационным сравнением, что успокоить растревоженную душу можно и в церкви. Дескать, там же тоже можно поговорить с батюшкой и полегчает. Так в чем же разница между исповедью и походом к психологу? Оказывается, в дальнейшем результате.

фото из личного архива Василия М.

«Вы правильно говорите, что станет легче, но вот дальше что? Такой диалог не предполагает дальнейших изменений. В психологии же стабилизация эмоционального фона лишь малая часть пути, а дальше начинается работа, чтобы наш подопечный исправлял ситуацию, не наступал на грабли», — поясняет собеседник.

Есть ли у Василия какие-то табу в профессии? Есть. Например, он никогда не будет работать с педофилами и убийцами детей. Как и не дает советов своим подопечным.

 «Для меня это красный флаг, высшая степень непрофессионализма. Мы можем только что-то рекомендовать. Например, я не могу сказать: «Слушай, давай ты бросишь жить с мамой, и жизнь наладится». Можно только предполагать, что будет в том или ином случае, рассматривать все сценарии, как будут развиваться события, но выбор должен делать сам человек. Наша задача помочь обратившемуся к нам человеку адаптироваться к проблемам, справиться с ними, но не решать их за кого-то», — замечает собеседник.

Василий вообще с настороженностью относится к различным онлайн-тренингам и коучам духовного роста, практикующим в Интернете.

«Для работы мало получить диплом, пройти курсы. Должна быть богатая теоретическая база и обширная практика. Я не думаю, что такие специалисты могут серьезно навредить, но и пользы не принесут. Это как, к примеру, у меня вывихнуто плечо, я иду к мануальному терапевту, он что-то поколдовал, хуже не стало, но и не прошло», — приводит сравнение эксперт.

фото из личного архива Василия М.

А вот на вопрос о том, возможна ли дружба между психологом и подопечным, категорически выступает против того, чтобы границы размывались.

«Конечно, во время работы человек начинает испытывать привязанность к человеку, с которым делится самым сокровенным, у девушек в процессе терапии может даже возникать ощущение влюбленности, но тут важно отделить «мух» от «котлет», личную жизнь и работу. У меня были случаи, когда клиенты ночью писали смс, чем-то делились, спрашивали совета, но, если это не экстренная ситуация, я всегда предлагаю обсудить проблему в день приема. Кому-то может это показаться грубым, дескать, ты мне не платишь, и я не хочу с тобой общаться, но тут не в корысти дело. Психолог не будет все время рядом, человеку важно выдержать стрессовую ситуацию самому, это тоже часть терапии», — развенчивает Василий эксперт миф о подсаживании на «психологическую иглу».

А вот, что весенняя депрессия в обществе не выдумка, а вполне себе объективная реальность, не отрицает. Но советует отличать ее от банальной хандры. Мол, «грусть-тоска меня съедает» не всегда про диагноз.

фото из личного архива Василия М.

«Если в состоянии апатии, отсутствия сил, раздражительностью человек живет несколько месяцев, если пропал интерес к любимым занятиям, которые раньше заводили и вдохновляли, вероятно, речь идет о депрессии. Грусть же имеет свойство проходить. И если она для чего-то нам нужна, с депрессией определенно нужно бороться, и без профессиональной помощи не разобраться, поскольку нужен комплексный подход. В него входит и медикаментозная, и психологическая помощь, и в этом нет ничего страшного. Если человек чувствует, что не справляется, не надо себя винить. Это нормальное состояние, когда мы накапливаем проблемы годами, теряя психологическое равновесие. Но его всегда можно вернуть, нужно только не затягивать с этим», — подытожил Василий.

Ранее ставропольский таксист рассказал нашему изданию о буднях своей профессии.

Тося Жмыхова

Столкнулся с бедой, а власти не помогают? Заснял что-то необычное? Есть чем поделиться? Или хочешь разместить рекламу на наших площадках?

ПРИСЛАТЬ НОВОСТЬ