Общество,
08.01.2018 07:35
Как «орлы Кавказа» из Ставропольской губернии хотели победить Наполеона
Читайте также:
- Зрители кинотеатра на Ставрополье так живо обсуждали фильм, что подрались (07.01.2018 13:45)
- Прежде и теперь: как изменился знаменитый дом с призраками на улице Комсомольской в Ставрополе (07.01.2018 12:40)
- Прежде и теперь: как преобразился центр Ставрополя на месте бывшего кинотеатра «Экран» (05.11.2017 10:03)
Почему горцы захотели воевать против Наполеона, что им помешало, и как замешана в этой истории Ставропольская губерния.
Об этом рассказала «Блокноту» сотрудник Государственного архива Ставропольского края Елена Громова.
Сформировать горский полк
Кавказская туземная конная дивизия, или, как ее прозвали позже, «дикая дивизия», была сформирована чуть более 100 лет назад – в 1914 году. Она состояла главным образом из добровольцев, ведь по закону Российской империи мусульманское население Кавказа и Средней Азии не подлежало призыву на военную службу. Но это конное подразделение стало одним из уникальных войск в истории России.
Про «дикую дивизию» известно много. Недостатка в добровольцах в 1914 году не было. К примеру, всадниками Татарского конного полка, в котором проходили службу азербайджанцы, пожелали стать более 2 тысяч человек, хотя нужно было всего 400. Командиром дивизии высочайшим приказом был назначен младший брат царя – генерал-майор великий князь Михаил Александрович. Горцы гордились тем, что ими командует брат царя, слывший к тому же великолепным всадником и кавалеристом. Но мало кто знает, что на самом деле впервые аналогичные войска были собраны в 1812 году для войны с войсками Наполеона, но совершенно авантюрным способом. По мотивам этой истории можно написать книгу. Произошло это в Кавказской губернии в 1812 году. Достоверность событий подтверждают документы, хранящиеся как в Центральном государственном военно-историческом архиве, так и недавно обнаруженные в Государственном архиве Ставропольского края.
– 14 декабря 1812 года в город Георгиевск, а в то время именно там был центр Кавказской губернии (она будет переименована в Ставропольскую в 1847 году), прибыл молодой симпатичный офицер в конногвардейском мундире. После приезда он сразу отправился на прием к вице-губернатору Врангелю, потому как губернатор губернии Яков Максимович Брискорн был болен. Молодой человек представился адъютантом министра полиции генерала Балашова, лейб-гвардии конного полка поручиком Соковниным и предъявил предписание, согласно которому он был уполномочен сформировать конный полк из горцев-добровольцев. Полк должен был следовать с ним в действующую армию для участия в войне с французами. Забегая вперед скажу, что все документы были им подделаны, в том числе и особая инструкция от имени военного министра, дававшая ему большие полномочия для действий на Кавказе от высочайшего имени. А на Кавказе документы эти никто тщательно и не проверял. Новенький мундир поручика, приятная наружность, светские манеры произвели на вице-губернатора положительное впечатление. Он приказал коменданту Георгиевска плац-майору Булгакову оказать Соковнину всяческое содействие в его сложной миссии. Врангель представил гостя влиятельным людям города, и вскоре слух о блестящем и красивом офицере из столицы разнесся по всему Георгиевску, – рассказывает Елена Громова.
Почти как в «Ревизоре»
По словам сотрудницы архива, гостя из столицы наперебой приглашали в лучшие дома. Многие таким образом хотели заручиться через него поддержкой в Петербурге. Молодой человек был белокур, строен и хорошо говорил. Между тем, пора было приниматься за дело. Вице-губернатор лично представил Соковнина командующему войсками Кавказской линии генерал-майору Портнягину. Военная выправка гвардии поручика и слухи о его связях в Петербурге произвели впечатление и на боевого генерала. К тому же идея создания конного полка из горцев была не нова. Ее пытались осуществить при императрице Елизавете Петровне, брались за это дело главноначальствующий в Грузии князь Цицианов, главнокомандующий на Кавказской линии генерал-лейтенант Ртищев – и все безуспешно.
– В этот раз, думаю, сыграла яркая личность Соковнина, его сильное желание создать такой полк и вероятно даже вера в свою правоту, в чистоту помыслов. Он лично ездил к горским народам, агитируя вступить в ополчение. Но любым военным начинаниям обычно необходимы крупные финансовые вливания. Конечно, для успешного выполнения столь важного задания, с каким прибыл Соковнин на Кавказ, нужны были деньги, и поручик обратился в Кавказскую казенную палату с требованием, чтобы ему выдали десять тысяч рублей государственными ассигнациями и две тысячи рублей серебром. Я видела этот документ, и обратила внимания на очень витиеватый росчерк его пера. Казенная палата, как учреждение серьезное, усомнилось в действительности подписи министра финансов, но вице-губернатор губернии предложил палате требование Соковнина о выплате денег без малейшего промедления выполнить, – говорит о финансовых махинациях сотрудница архива.
Собралось несколько тысяч
Полученные десять тысяч рублей пошли на выплаты горским князьям, изъявившим желание воевать с Наполеоном. Многие знатные горцы решили присоединиться к ополчение. Первыми явились на место сбора князья Бековичи-Черкасские, Росламбек и Араслан-Гирей – потомок Чингисхана. По их примеру стали съезжаться подвластные им уздени (феодальное сословие на Кавказе) и дворяне. Успех дела превзошел самые смелые ожидания, и вместо гвардейской сотни, о которой только мечтали прежде, появилась возможность отправить в действующую армию несколько тысяч прекрасных воинов отборной конницы. Собравшиеся горцы представляли собой впечатляющее зрелище. Красивые, стройные, блистающие дорогим вооружением, они совсем уже были готовы выступить в поход.
– Но Соковникова разоблачили, – разводит руками и даже немного грустно улыбается Елена Громова. – Один из советников Казенной палаты Иван Хандаков стал сомневаться в том, что такое важное дело, как формирование горского ополчения, могло быть поручено столь юному офицеру. Поэтому министру финансов было направлено заявление, в котором сообщалось о выдаче денег Соковнину и спрашивалось следует ли производить далее денежную выдачу поручику всякий раз, когда он того потребует, и в каком объеме. Пришедший 15 января 1813 года ответ министра финансов произвел переполох в Георгиевске. Из Петербурга уведомляли, что ни о каком лейб-гвардии поручике, посланном на Кавказ «со специальной миссией», там и слыхом не слыхивали. Поступило распоряжение арестовать самозванца и отправить в столицу.
Авантюра раскрыта
Оказалось, что настоящая фамилия Соковнина – Медокс. Роман Медокс в начале войны 1812 года вступил в ополчение и в последнее время числился корнетом в отряде донского атамана Платова (того самого, которому в ушедшем году поставили на Ставрополье памятник). На последовавших допросах Медокс сначала выдавал себя за Всеволожского, затем за князя Голицына. На самом деле Роман Медокс, родившийся в Москве, был сыном выходца из Англии Майкла Джоржа Медокса, приехавшего в Россию в 1766 году, прекрасного механика. Среди экспонатов Оружейной Палаты Московского Кремля хранятся огромные диковинные часы его работы «Храм Славы», которые каждые три часа после боя играют старинный гимн «Гром победы, раздавайся». А в летопись российской культуры навсегда вписан его Петровский театр в Москве. Здание театра было построено в 1780 году всего за пять месяцев. Партер театра, три яруса лож и две галереи могли принять 1500 зрителей. Это был один из самых больших в мире зрительных залов.
– Георгиевское начальство поставило в тупик то, что на прежние запросы, посылавшиеся о Соковнине в Петербург, получались удовлетворительные ответы. Это недоумение разрешил сам Соковнин. При его аресте на вечере у командира Казанского пехотного полка полковника Дебу он взял перо и продемонстрировал, как искусно может подделывать подписи государя и министров. На допросах Соковнин-Медокс сознался, что на одной из промежуточных почтовых станций у него был сообщник, который задерживал посылаемые ранее запросы, а ответы он писал сам, подделывая подписи. Не удалось ему только перехватить последнее послание, которое и стало роковым для Медокса и привело к провалу так успешно начатого им дела. Соковнин-Медокс так и заявлял, что его намерения были самыми благими. Денежная отчетность действительно велась аккуратно. Деньги горцам он раздавал в присутствии комендантов, и никто не мог упрекнуть его в том, что полученные средства использовались им на личные цели. Напротив, следствием было установлено, что он даже истратил на затеянное дело свои три тысячи рублей. Медокса под конвоем отправили в Петербург, а горское ополчение было распущено. Вице-губернатор Врангель был отстранен от должности, а деньги собрали обратно к казну, – подчеркивает чистые помыслы авантюриста работник архива.
Узник крепости
Согласно документам, после случившегося авантюрист был помещен в Петропавловскую, затем в Шлиссельбургскую крепость. Александр I, находящийся в действующей армии, узнал о случившемся на Кавказе лишь в феврале 1813 года. Император не захотел воспринять историю с Медоксом, как легенду о спасителе отечества. Он, усмотрев в похождениях бродячего авантюриста не только анекдот, но и доказательство шаткости имперской административной системы, повелел не выпускать его из крепости. Кавказский спектакль, разыгранный Медоксом, вылился в 14 лет заключения. Поразительно, что он первый, кто смог собрать горские народы в одно военное ополчение. Несколько тысяч бойцов готовы были сражаться с войсками Наполеона.
На Ставрополье эту историю долго обсуждали. «Остается сожалеть, – пишет военный историограф Потто, упоминавший о ней в книге «Кавказская война», – что горцы были распущены; есть основание думать, что появление их на европейском театре войны могло бы значительно повлиять на ход военных действий и, с другой стороны, внести много новых вопросов в область военной науки и кавалерийского дела. Быть может так же, что это обстоятельство повело бы к сближению горцев с русскими и имело бы влияние на весь последующий ход и события Кавказской войны…». Позднее конно-мусульманский полк был все-таки сформирован. Особый отряд, составленный из лучших горских фамилий, стал личным конвоем государя. И высокое доверие к кавказским горцам не могло не вызвать в них чувства гордости и преданности русским монархам.
Есть вероятность, что история могла повернуться совершенно по-другому, если бы их тогда не распустили. Ведь «дикая дивизия» прославилась своими подвигами на всю Европу. В Первую мировую войну страшные слухи будоражили Австро-Венгерскую империю, солдат в окопах и жителей прифронтовых городов. Из глубин Азии русские ведут какую-то неведомую силу – орду из всадников: у них за плечами черно-белые крылья, такие легенды передавались в народе. Ничего подобного Европа еще не видывала. Австрийцы и немцы назвали их «дьяволами в мохнатых шапках», а русский царь – «орлами Кавказа».
Новости на Блoкнoт-Ставрополь
Об этом рассказала «Блокноту» сотрудник Государственного архива Ставропольского края Елена Громова.
Сформировать горский полк
Кавказская туземная конная дивизия, или, как ее прозвали позже, «дикая дивизия», была сформирована чуть более 100 лет назад – в 1914 году. Она состояла главным образом из добровольцев, ведь по закону Российской империи мусульманское население Кавказа и Средней Азии не подлежало призыву на военную службу. Но это конное подразделение стало одним из уникальных войск в истории России.
Про «дикую дивизию» известно много. Недостатка в добровольцах в 1914 году не было. К примеру, всадниками Татарского конного полка, в котором проходили службу азербайджанцы, пожелали стать более 2 тысяч человек, хотя нужно было всего 400. Командиром дивизии высочайшим приказом был назначен младший брат царя – генерал-майор великий князь Михаил Александрович. Горцы гордились тем, что ими командует брат царя, слывший к тому же великолепным всадником и кавалеристом. Но мало кто знает, что на самом деле впервые аналогичные войска были собраны в 1812 году для войны с войсками Наполеона, но совершенно авантюрным способом. По мотивам этой истории можно написать книгу. Произошло это в Кавказской губернии в 1812 году. Достоверность событий подтверждают документы, хранящиеся как в Центральном государственном военно-историческом архиве, так и недавно обнаруженные в Государственном архиве Ставропольского края.
– 14 декабря 1812 года в город Георгиевск, а в то время именно там был центр Кавказской губернии (она будет переименована в Ставропольскую в 1847 году), прибыл молодой симпатичный офицер в конногвардейском мундире. После приезда он сразу отправился на прием к вице-губернатору Врангелю, потому как губернатор губернии Яков Максимович Брискорн был болен. Молодой человек представился адъютантом министра полиции генерала Балашова, лейб-гвардии конного полка поручиком Соковниным и предъявил предписание, согласно которому он был уполномочен сформировать конный полк из горцев-добровольцев. Полк должен был следовать с ним в действующую армию для участия в войне с французами. Забегая вперед скажу, что все документы были им подделаны, в том числе и особая инструкция от имени военного министра, дававшая ему большие полномочия для действий на Кавказе от высочайшего имени. А на Кавказе документы эти никто тщательно и не проверял. Новенький мундир поручика, приятная наружность, светские манеры произвели на вице-губернатора положительное впечатление. Он приказал коменданту Георгиевска плац-майору Булгакову оказать Соковнину всяческое содействие в его сложной миссии. Врангель представил гостя влиятельным людям города, и вскоре слух о блестящем и красивом офицере из столицы разнесся по всему Георгиевску, – рассказывает Елена Громова.
Почти как в «Ревизоре»
По словам сотрудницы архива, гостя из столицы наперебой приглашали в лучшие дома. Многие таким образом хотели заручиться через него поддержкой в Петербурге. Молодой человек был белокур, строен и хорошо говорил. Между тем, пора было приниматься за дело. Вице-губернатор лично представил Соковнина командующему войсками Кавказской линии генерал-майору Портнягину. Военная выправка гвардии поручика и слухи о его связях в Петербурге произвели впечатление и на боевого генерала. К тому же идея создания конного полка из горцев была не нова. Ее пытались осуществить при императрице Елизавете Петровне, брались за это дело главноначальствующий в Грузии князь Цицианов, главнокомандующий на Кавказской линии генерал-лейтенант Ртищев – и все безуспешно.
– В этот раз, думаю, сыграла яркая личность Соковнина, его сильное желание создать такой полк и вероятно даже вера в свою правоту, в чистоту помыслов. Он лично ездил к горским народам, агитируя вступить в ополчение. Но любым военным начинаниям обычно необходимы крупные финансовые вливания. Конечно, для успешного выполнения столь важного задания, с каким прибыл Соковнин на Кавказ, нужны были деньги, и поручик обратился в Кавказскую казенную палату с требованием, чтобы ему выдали десять тысяч рублей государственными ассигнациями и две тысячи рублей серебром. Я видела этот документ, и обратила внимания на очень витиеватый росчерк его пера. Казенная палата, как учреждение серьезное, усомнилось в действительности подписи министра финансов, но вице-губернатор губернии предложил палате требование Соковнина о выплате денег без малейшего промедления выполнить, – говорит о финансовых махинациях сотрудница архива.
Собралось несколько тысяч
Полученные десять тысяч рублей пошли на выплаты горским князьям, изъявившим желание воевать с Наполеоном. Многие знатные горцы решили присоединиться к ополчение. Первыми явились на место сбора князья Бековичи-Черкасские, Росламбек и Араслан-Гирей – потомок Чингисхана. По их примеру стали съезжаться подвластные им уздени (феодальное сословие на Кавказе) и дворяне. Успех дела превзошел самые смелые ожидания, и вместо гвардейской сотни, о которой только мечтали прежде, появилась возможность отправить в действующую армию несколько тысяч прекрасных воинов отборной конницы. Собравшиеся горцы представляли собой впечатляющее зрелище. Красивые, стройные, блистающие дорогим вооружением, они совсем уже были готовы выступить в поход.
– Но Соковникова разоблачили, – разводит руками и даже немного грустно улыбается Елена Громова. – Один из советников Казенной палаты Иван Хандаков стал сомневаться в том, что такое важное дело, как формирование горского ополчения, могло быть поручено столь юному офицеру. Поэтому министру финансов было направлено заявление, в котором сообщалось о выдаче денег Соковнину и спрашивалось следует ли производить далее денежную выдачу поручику всякий раз, когда он того потребует, и в каком объеме. Пришедший 15 января 1813 года ответ министра финансов произвел переполох в Георгиевске. Из Петербурга уведомляли, что ни о каком лейб-гвардии поручике, посланном на Кавказ «со специальной миссией», там и слыхом не слыхивали. Поступило распоряжение арестовать самозванца и отправить в столицу.
Авантюра раскрыта
Оказалось, что настоящая фамилия Соковнина – Медокс. Роман Медокс в начале войны 1812 года вступил в ополчение и в последнее время числился корнетом в отряде донского атамана Платова (того самого, которому в ушедшем году поставили на Ставрополье памятник). На последовавших допросах Медокс сначала выдавал себя за Всеволожского, затем за князя Голицына. На самом деле Роман Медокс, родившийся в Москве, был сыном выходца из Англии Майкла Джоржа Медокса, приехавшего в Россию в 1766 году, прекрасного механика. Среди экспонатов Оружейной Палаты Московского Кремля хранятся огромные диковинные часы его работы «Храм Славы», которые каждые три часа после боя играют старинный гимн «Гром победы, раздавайся». А в летопись российской культуры навсегда вписан его Петровский театр в Москве. Здание театра было построено в 1780 году всего за пять месяцев. Партер театра, три яруса лож и две галереи могли принять 1500 зрителей. Это был один из самых больших в мире зрительных залов.
– Георгиевское начальство поставило в тупик то, что на прежние запросы, посылавшиеся о Соковнине в Петербург, получались удовлетворительные ответы. Это недоумение разрешил сам Соковнин. При его аресте на вечере у командира Казанского пехотного полка полковника Дебу он взял перо и продемонстрировал, как искусно может подделывать подписи государя и министров. На допросах Соковнин-Медокс сознался, что на одной из промежуточных почтовых станций у него был сообщник, который задерживал посылаемые ранее запросы, а ответы он писал сам, подделывая подписи. Не удалось ему только перехватить последнее послание, которое и стало роковым для Медокса и привело к провалу так успешно начатого им дела. Соковнин-Медокс так и заявлял, что его намерения были самыми благими. Денежная отчетность действительно велась аккуратно. Деньги горцам он раздавал в присутствии комендантов, и никто не мог упрекнуть его в том, что полученные средства использовались им на личные цели. Напротив, следствием было установлено, что он даже истратил на затеянное дело свои три тысячи рублей. Медокса под конвоем отправили в Петербург, а горское ополчение было распущено. Вице-губернатор Врангель был отстранен от должности, а деньги собрали обратно к казну, – подчеркивает чистые помыслы авантюриста работник архива.
Узник крепости
Согласно документам, после случившегося авантюрист был помещен в Петропавловскую, затем в Шлиссельбургскую крепость. Александр I, находящийся в действующей армии, узнал о случившемся на Кавказе лишь в феврале 1813 года. Император не захотел воспринять историю с Медоксом, как легенду о спасителе отечества. Он, усмотрев в похождениях бродячего авантюриста не только анекдот, но и доказательство шаткости имперской административной системы, повелел не выпускать его из крепости. Кавказский спектакль, разыгранный Медоксом, вылился в 14 лет заключения. Поразительно, что он первый, кто смог собрать горские народы в одно военное ополчение. Несколько тысяч бойцов готовы были сражаться с войсками Наполеона.
На Ставрополье эту историю долго обсуждали. «Остается сожалеть, – пишет военный историограф Потто, упоминавший о ней в книге «Кавказская война», – что горцы были распущены; есть основание думать, что появление их на европейском театре войны могло бы значительно повлиять на ход военных действий и, с другой стороны, внести много новых вопросов в область военной науки и кавалерийского дела. Быть может так же, что это обстоятельство повело бы к сближению горцев с русскими и имело бы влияние на весь последующий ход и события Кавказской войны…». Позднее конно-мусульманский полк был все-таки сформирован. Особый отряд, составленный из лучших горских фамилий, стал личным конвоем государя. И высокое доверие к кавказским горцам не могло не вызвать в них чувства гордости и преданности русским монархам.
Есть вероятность, что история могла повернуться совершенно по-другому, если бы их тогда не распустили. Ведь «дикая дивизия» прославилась своими подвигами на всю Европу. В Первую мировую войну страшные слухи будоражили Австро-Венгерскую империю, солдат в окопах и жителей прифронтовых городов. Из глубин Азии русские ведут какую-то неведомую силу – орду из всадников: у них за плечами черно-белые крылья, такие легенды передавались в народе. Ничего подобного Европа еще не видывала. Австрийцы и немцы назвали их «дьяволами в мохнатых шапках», а русский царь – «орлами Кавказа».
Новости на Блoкнoт-Ставрополь
Столкнулся с бедой, а власти не помогают? Заснял что-то необычное? Есть чем поделиться? Или хочешь разместить рекламу на наших площадках?
ПРИСЛАТЬ НОВОСТЬ
